Из Серафимы.
Коли проклясть надобно вражину, то как соимённого ему мертвяка отпевать в церковь часовню погостную повезут, так вслед торопись, порядок блюдя, на входе, и там, внутри. Когда мертвячину отпевают, свечу купи и тихо молви, в руке правой её держа:
"Как мертвяк преставился,
Так и рабина (имярек)
В моём проклятии испарился.
Будь проклят, будь проклят, будь проклят,
Смертной тоской, да гробовой доской.
Проклято, да заклято!".
Свечу поставь на канун заупокойный вражине и тикай без оглядки, порядок блюдя, в избину свою ведимачу.
Коли портретина вражины имеется, так огарков с кануна заупокойного в церкви набирай по всему порядку там бывав, да на перекрёстке, что в церковь ведёт, ночью круг черти, а в круге звезду рогатую - печать Сатаны, да посередине икону вражины соимяну клади, а на неё портретину вражины, да свечу ставь поверх всего с огарков заупокойных скатанную. Свечу запалив, глаголь тринадцать раз:
"Силы Бесовы призываю, вызываю,
Свечу смертную возжигаю,
Рабину (имярек) на смерть проклинаю.
Проклят! Проклят! Проклят!".
И уходи восвояси, порядок блюдя, в избину свою.
Коли проклясть вражину надобно и весь род его на смерть страшную, да мучения, так попа золотым червонцем подкупить надобно, а он пусть заживо вражину в церкви за упокой отпоёт, и весь род его вперёд, а ты, червонец ему отдав, в уме глаголь единожды яростно:
"Будь проклят ты, рабина (имярек),
Всеми силами неба и земли.
Во веки вечные, бесконечные,
И весь род твой …лядов.
Проклято, да заклято!".
А ежели проклясть вражину надобно, так вслед ему мертвой воды с обмыва покойницкого плескают, да глаголят единожды:
"Будь ты, рабина (имярек), отродие непотребное,
Ни богу, ни Сатане неугодное,
Проклят, проклят, проклят небом и землёй,
Да покоиничией водой, да силой Бесовской.
Проклято, да заклято!".
Коли надобно проклясть на удушение, так верёвку, на которой удавился людина, возыметь надобно, ей много чего делать можно. Как возымеешь такую, так в полночь повяжи её на дверь избы вражьей, да глаголь единожды:
"Как людина в энтой петле удавился,
Так и в роду рабины (имярек)
Удавленники из века в век пойдут давится,
А люд дивится.
Проклято, да заклято!
И плюнь смачно на крыльцо вражье, да провернись на левой пяте против солнышка, да уйди, порядок ведимач блюдя, в избину свою.
Ежели проклясть вражину надобно, так колоду карт новую купи, да туз пиков вынь, а колоду на церковном дворе прикапывай, а на туз глаголь тринадцать раз тихо, да зло:
"Пиковым тузом, Чёртовым помелом,
Проклинаю, заклинаю страдать,
Да мучатся век рабину (имярек) заставляю.
Абару прославляю, души склоняю,
Проклинаю, проклинаю, проклинаю. Заклято!".
Туз пиков под избой вражины схорони.
Коли проклясть вражину, да весь род его на веки вечные надобно, так лапотины его покрасть надобно, да как покрала, жди. Как Луна вовсе на небе скрылась, так поди в лес тёмен, да первачом Енарея почти, да дубок молод сыщи. Лапотины прикапай подле дуба сего, да против солнышка его обойди, да проклятие молви:
"Будь ты рабина, (имярек), проклят на веки вечные,
С родом твоим - живущих, да не родившихся.
Как дуб растёт, так и проклятие идёт.
Заклято, да проклято!".
И тикай, порядок ведимач блюдя, в избину свою.
***
Ежели проклятие на людине глазом своим ведимачим узрела, так вели ему, когда Луна убыльная, пойти в лес в полночь тёмную. Да четверть хмелины прихватя, да одежду свежую с лапотинами возле осины и четверть оставив, снять одежду всю с себя с лапотинами, да на осину повесив обойти её трижды против солнышка, молвя:
"Как одежду я, рабица (имярек) сняла,
Так и прокляину с себя сняла.
Кто одежду мою возьмёт,
Тот проклятие моё заберёт.
Таково и будет!".
И уйдёт пусть без оглядки, да молча, свежую одежду надев.
Коли проклят людина - взором своим ведимачим узрела, али телом прочуяла, то проклятие через письмо чёрное снять можно испробовать. Для этого людина сам творит - с правой руки палец порезав, толику крови цедит, да пером вороньим, в поле славном найденном, пишет на бумаге новой письмо чёрное:
"Сатана Велик, да чёрен, Княже Великий,
Кровь в жертву чёрную тебе несу,
Да письмо тебе пишу.
Кровь моя тебе в жертву положена,
А душа моя бессмертная тебе во смерть мою завещана,
А проклятие, что на мне, тобой будет попрано.
Да четырьмя ветрами сдуто с меня,
Да развеяно, да в прах развенчано".
Палец кровав в конце письма на бумагу ту промокни, да на перекрёсток пойдя, бумагу сию сожги, да тикай без огляду. Так вот и учи людину пришедшего.
Ежели на людине пришедшем, проклятие лютое чутьём своим ведимачим учуяла, так пусть людина сей рубаху белую до пят новую пошивает, да когда Луна совсем на убыль пошла, в ночь эту рубаху и одевает, да в ней ночью спит, а по утру её скидывает, да бегом на погост с полтиной серебра, которую на входе Хозяюшке покладёт, да за забором погостным рубаху эту прикапывает, да трижды глаголит:
"Рубаху хороню, проклятие с себя уберу. Таково и будет!".
И тикает без оглядки, да молча в избу свою.
Коли взором ведимачим узрето, что людина проклят сильно, то пусть в ночь купальскую на реку, в тихое место идёт, да новую одежду возымеет, да лапотины. Да там нагишом купается в реке, а свою старую одежду, да лапотины в замот крутит с камнем тяжёлым, да всё это в реке утопит, да одежду с лапотинами новые взявши, бежит без огляда к избине своей, да крикнет громко единожды:
"Проклятие чёрное с себя смыл, да в реке потопил.
Ранее не жил, а чернотой выл, а теперь чист зажил.
Таково и будет!".
Как перекрёсток первый от реки перебёг, так пусть одежду, да лапотины одевает, да шагает ходом уже.
Ежели проклят людина, так пусть сорок веников с осины вяжет, да первачку под осинами выставит, да этими вениками парится жарко каждый вечер, да приговаривает:
"Парю, выпариваю проклятину,
На осину зло уйдёт, сила придёт.
Каждую кровиночку, да полусустав,
Спарю, выпарю, на осину сведу, уберу.
Так тому и быть!".
Веник в печь, а сам медку доброго с чаем, да спать.