Черная магия и Руны

Быль современности - Нижегородский краевед-некрополист Анатолий Москвин

musia

  • *****
  • 2040
  • 1421
  • все вопросы о диагностике-не в личку, а на форум!
Хотелось бы обсудить с форумчанами интересную личность - арестованного ныне Анатолия Москвина. Раз я зачела тему, то, очевидно, нужно осветить о чем или о ком идет речь, и в дальнейшем, мне бы хотелось поучаствовать в обсуждении, от кого-то из опытных мастеров услышать их мнение, а также понять в результате и в процессе обсуждений - кто же он такой, Анатолий Москвин? И не началась ли уже "охота на ведьм", не рассматривать его арест, как первую ласточку? Итак, как и положено, выложу информацию:

В первой половине ноября сначала нижегородские, а затем и федеральные издания сообщили о громком преступлении: жителя города обвинили в изготовлении кукол из вырытых на кладбищах женских тел. Выяснить подробности дела в Нижний Новгород отправился спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Олег Кашин.
Арестованный в начале ноября Анатолий Москвин — идеальный таблоидный герой, и фотографии его коллекции до сих пор кочуют по соответствующим сайтам с пометкой "шок". Но любая таблоидная история оставляет ощущение недосказанности. Почему Москвиным занимался антиэкстремистский центр? Почему его обвиняют по статье, не предусматривающей содержание под стражей, но он при этом сидит в СИЗО? Почему город, переживший, если верить следствию, разорение могил на всех существующих в нем кладбищах, так спокойно перенес новости о выкопанных трупах?

Это не самая подходящая декорация для готического триллера: квартал хрущевских пятиэтажек в десяти минутах езды от Нижегородского кремля, и, судя по рассказам посещавших квартиру, в которой краевед-некрополист Анатолий Москвин жил с родителями, она тоже не производила впечатления склепа. "Трупный запах? А я не знаю, как пахнут трупы",— улыбается Алексей Есин, издатель и редактор газеты "Некролог НН", основным автором которой был Москвин.

Есин бывал у Москвина много раз и подробно рассказывает о его жилище: к столу, за которым краевед принимал гостей, можно было подойти только с одной стороны, потому что остальные проходы были забаррикадированы книгами и бумагами, которыми (библиотека Москвина — 60 тыс. томов) была забита вся трехкомнатная квартира и два гаража. Месяц назад из этой квартиры полицейские вынесли 29 мумифицированных женских трупов, которые Москвин, по официальной версии, много лет собирал дома, выкапывая их на кладбищах города. Называлось все это у него "ростовые куклы" — на утекших в прессу фотографиях из следственных материалов изъятые у Москвина предметы действительно больше похожи на кукол, у них даже вместо голов маски или плюшевые игрушки. Все тела Москвин наряжал в платьица и кофточки, и "знакомые с делом источники" с удовольствием рассказывают, что в каждую мумию он засовывал "нечто особенное" — "плюшевые сердца, мыло, колготки" или даже музыкальные шкатулки, "чтобы они могли петь", рассаживал кукол перед телевизором, показывая им мультфильмы, и так далее.

О том, что делом Москвина занимается специализирующийся на делах об экстремизме полицейский центр "Э", активисту местной "Другой России" Илье Шамазову рассказал оперативник центра "Э", который допрашивал Шамазова по делу о сожженном кем-то из активистов портрете Владимира Путина. "Эшник сам о нем заговорил: "Он животное, он во всем сознался, он после "Норд-Оста" озлобился на мусульман и уничтожал мусульманские надгробья"",— рассказал Шамазов.

В Нижнем Новгороде действительно кто-то не первый год оскверняет надгробья мусульман, замазывая на памятниках фотографии умерших. Поскольку ислам не допускает использования изображений покойников, логично предположить, что портят могилы какие-то радикальные исламисты. При этом поймать их полиции до сих пор действительно не удалось, и признания Москвина, если они действительно были, в этом смысле очень кстати — дело об осквернении могил можно было бы считать раскрытым. Полуофициальная (рассказанная источником в центре "Э" практически всем местным журналистам сразу после задержания Москвина) версия по поводу того, как на него вышли, явно придумана, чтобы укрепить связь между Москвиным и осквернением мусульманских надгробий: якобы на кладбище оперативники нашли баллончик с краской, на котором были отпечатки пальцев Москвина. Но судя по тому, что через две недели после ареста Москвина его дело из центра "Э" было передано областному управлению следственного комитета, экстремистская составляющая из дела выпала.

С родителями Москвина я разговаривал через дверь "той самой" квартиры и даже благодарен им за то, что они так и не согласились открыть мне; по доброй воле оказываться в таком месте — сомнительное удовольствие. Маме Москвина я сказал, что рассказать о ее сыне в московском журнале значит помочь ему, но она ответила, что их семье уже никто не поможет, и попросила больше не приходить. Алексей Есин знаком и с родителями Москвина и не верит в еще одну распространяемую следователями версию, согласно которой неожиданно вернувшиеся с дачи старики обнаружили Анатолия дома в компании кукол и сами вызвали полицию — к научной деятельности сына они относились, по словам Есина, с уважением. Вообще, рассказы знакомых о Москвине — не пил, не курил, оставался девственником — очень похожи на рассказы о петербургском математике Григории Перельмане. "Он гений,— говорит Есин.— Когда я с ним разговаривал, я понимал, что я — человек с дубиной, а он — человек с компьютером, вот такой был между нами разрыв. И может, это странно прозвучит, но он ведь страдал от того, что о его работе никто не знает, а теперь знают все, и это именно то, чего он хотел". Я уточняю: не намекает ли редактор на то, что Москвин сам устроил свой арест, чтобы прославиться? Есин отвечает: "Нет, нет, это исключено".

По поводу признания в осквернении мусульманских могил Алексей Есин говорит, что, даже если Анатолия били (а на сделанных в СИЗО фотографиях у Москвина на носу и на лбу — явные кровоподтеки), на самооговор бы он не пошел: "Его вера запрещала ему врать". Вера, о которой говорит редактор "Некролога"— люциферианство, сатанизм, "он верил в Хозяина": "Я спрашивал его: "Толя, ну неужели ты веришь в черта?" Он улыбался: "Называй как хочешь, но если есть сгусток энергии, от которого плохо пахнет, то он действительно есть"".
Свою "веру в Хозяина" Москвин никогда не скрывал. В издательстве "Дятловы горы", выпускавшем книги Москвина, редактор Геннадий Щеглов вспоминает, как, работая над книгой Москвина "История свастики", он "в основном убирал ссылки на Люцифера и заменял, допустим, "Христородицу" на "Богородицу"". "Ночью на кладбище что угодно может привидеться и во что угодно поверишь",— говорит Есин, газета которого кроме рекламных некрологов успела опубликовать несколько десятков кладбищенских очерков Москвина. Гонораров Москвин не получал, но и сказать, что он писал специально для "Некролога", нельзя. Писал он для себя, тысячи страниц, а когда редакции был нужен текст, выбирал какие-то записи и отдавал в газету. Сейчас "Некролог" прервал публикацию цикла "Большие прогулки по кладбищам". Есин говорит, что каждую новую главу (последняя опубликованная — двадцать первая) Москвин приносил в редакцию при подготовке очередного номера, но другие сотрудники газеты утверждают, что в редакционном портфеле "Некролога" осталась гигантская неопубликованная книга Москвина о кладбищах, которую утаили от следователей, чтобы не подставлять Москвина — скорее всего, в ее тексте можно найти сведения о том, кому именно принадлежат изъятые из квартиры Москвина тела.
Опять дожди,нелетная погода..В углу стоит поникшая метла..Я кофе пью,а мне летать охота,забросив к черту все дела..

musia

  • *****
  • 2040
  • 1421
  • все вопросы о диагностике-не в личку, а на форум!
В первых сообщениях о задержании Москвина представители полиции указывали, что собирал он только тела женщин в возрасте 15-25 лет, но позднее в частных разговорах полицейские признавались, что это была дезинформация, а в действительности 15 лет — это был максимальный возраст покойниц, то есть Москвин эксгумировал детские тела. Официальных подтверждений этому нет, но в москвинских текстах действительно особое внимание уделяется именно могилам маленьких девочек, причем если предполагать, что он пишет не просто о могилах, а о тех могилах, которые вскрывал сам, то тексты кажутся даже слишком откровенными: "Видимо, те, кто хоронил Татьяну Чурон жарким июньским днем, поторопились и сложили склепчик из кирпича всего в один ряд. Неизвестно, сколько было грабителей, вот только куцая летняя ночь оказалась достаточно длинной, чтобы продолбить не только стенку чуроновского склепа, но и, разграбив оный, проделать дыру в смежный склеп 10-летней Майи Дандувеш. Свежую покойницу бесцеремонно вывалили из гроба и обобрали, а перетлевшие останки девочки похитили вообще целиком, видимо, ссыпав в мешок". Также Москвин публиковал в "Некрологе" свою коллекцию кладбищенских эпитафий, и в этих подборках стихотворных надписей типа "Забыть забудем, но не скоро, когда закроются глаза, когда снесут нас всех в могилу, тогда забудем мы тебя" тоже бросаются в глаза пояснения, касающиеся только маленьких девочек и возможные только в том случае, если автор видел, что именно лежит в могиле ("Ермакова Любочка, девочка-инвалидка 4 лет" или "Ковригина Вера, 15 лет, трагически погибла").
Алексей Есин говорит, что слышал (сам не видел), что обнаруженные у Москвина останки вывозили на 29 катафалках, но в диспетчерской нижегородского Комбината ритуальных услуг населению, занимавшегося вывозом, мне сказали, что автопарк этого предприятия значительно меньше и что в таких случаях бывает достаточно одного грузовика. Жители соседних домов также не видели, чтобы от москвинского дома отъезжала какая-нибудь траурная процессия. Скорее всего, правду активисту Илье Шамазову сказал оперативник, по словам которого полицейские вынесли из квартиры Москвина "два ящика костей" — судя по фотографиям, он мог использовать не целые трупы, а их фрагменты при изготовлении своих кукол. Кукол в доме Москвина видел Геннадий Щеглов, который описывает их так: "Обычные магазинные куклы, только в самодельной одежде, в таких роскошных свадебных платьях". Кукол Щеглов называет любимой темой Анатолия, но оговаривается, что "это касается его темной стороны". "Куклы как-то связаны с ритуалами, с техниками магии,— говорит Щеглов.— Он относился к ним как к реципиентам для коридора в тот мир. Отловить душу, поселить ее в куклу и с ее помощью получать информацию оттуда". Щеглов говорит о занятиях черной магией как о чем-то совершенно обыденном, и я осторожно спрашиваю его, были ли опыты Москвина успешными. Щеглов отвечает: "Если занятие не приносит результата, его обычно бросают, а Анатолий занимался этим много лет. Он в том мире, конечно, не жил, но верил, что ему удастся установить с ним контакт". Напрашивающийся вопрос — выглядел ли Москвин сумасшедшим — Щеглов оставляет без прямого ответа: "Он сильно отличается от нас. Если мы будем считать себя эталонами и нормой, тогда да, он ненормальный. Но мы же не эталон".
Москвин преподавал в Нижегородском лингвистическом университете кельтологию, и из 13 языков, которые он выучил, кельтские были любимыми — Москвин даже выпускал "Кельтский альманах" с собственными переводами старинных стихов и трактатов. "Это действительно крупный ученый,— говорит Щеглов.— Вы сравниваете его с Перельманом — да, видимо, это наш Перельман. Его совершенно не интересовало, как он выглядит, во что он одет. Если на нем была чистая одежда, значит, родители заставили его переодеться". Как и Есин, Щеглов описывает Москвина непьющим и некурящим, но на женщинах вдруг спотыкается: "Он не интересовался женщинами и, может быть, действительно был девственником, но я много раз слышал от него о Юле — была такая подруга, не знаю, насколько близкая. Но он часто повторял, что вместе они добились бы гораздо большего. А она лет десять назад уехала в Петербург автостопом и пропала, видимо, погибла".

О том, что Москвин показывал своим куклам мультфильмы, Щеглов не слышал, но знает, что Анатолий в последние годы увлекся детским кино: "Наверное, это связано с его планами... Он надеялся взять на воспитание ребенка, ходил даже в какую-то школу будущих родителей". Когда я сказал, что Москвину, не имеющему постоянного дохода и живущему с родителями, наверное, не позволили бы усыновить ребенка, Щеглов поправил: "Не усыновить, а удочерить. Он хотел именно девочку, наследницу хотел. Объяснял мне, что девочки более обучаемы и внушаемы, а ему нужна дочь, которая должна стать его помощницей. В сочетании с этими куклами меня это немного настораживало".
На сайте Следственного комитета написано, что обвинение Анатолию Москвину предъявлено по ст. 244 УК РФ ("Надругательство над телами умерших и местами их захоронения"), но не сказано, по какой из двух частей этой статьи. Отвечать на этот вопрос в пресс-службе следственного управления Следственного комитета РФ по Нижегородской области отказались с формулировкой "с федеральными СМИ мы не общаемся", но и нижегородским журналистам, которых я просил выяснить, по какой части предъявлено обвинение, тоже ничего не сказали: "Дело секретное". Своего адвоката у Москвина нет. Археолог Дмитрий Корабельников, ближе всех общавшийся с Москвиным в последние годы, просил вообще не писать о нем, потому что "мы уверены, что его отпустят".
Дело в том, что ч. 1 ст. 244 предусматривает максимальное наказание за осквернение могил в виде трехмесячного ареста (либо штраф, либо обязательные работы), а для реального срока до пяти лет требуется доказать, что могилы вскрывались "по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы", причем только эта часть предусматривает арест как меру пресечения до суда. Если бы было доказано, что это Москвин портил надгробья мусульман, то проблем бы не было. Психиатрическая экспертиза, которую проводили, когда делом занимался центр "Э", признала Москвина вменяемым — если бы его судили за антимусульманские действия, это позволило бы дать ему реальный срок. Но теперь о мусульманских могилах никто не вспоминает, и получается, что Москвин уже сейчас должен быть освобожден до суда, который максимум что может ему присудить — это трехмесячный арест. При этом Москвин продолжает сидеть в СИЗО, что с ним делать — никто не понимает, представить, что завтра он окажется на свободе, невозможно. Единственным реалистичным прогнозом может быть повторная психиатрическая экспертиза, которая признает его безумцем. Ну или, конечно, самоубийство в тюрьме. Кого именно эксгумировал Москвин — неизвестно, и в Нижнем Новгороде нет по этому поводу паники и требований линчевать кукловода. Но его, конечно, не выпустят.
   Занимательная анатомия
Интерес к человеческому телу иногда принимает весьма причудливые формы, находящиеся на грани общественной морали, но не переступающие рамки закона.
В 1995 году сын офицера СС Гюнтер фон Хагенс стал самым знаменитым анатомом в мире, открыв в Токио выставку "Миры тела" (Body Worlds). На ней демонстрировались мумифицированные по авторской технологии тела в разнообразных позах — своеобразный анатомический атлас в 3D. Все "персонажи" передали анатому свои останки добровольно и, как можно догадаться, заблаговременно. Фон Хагенс сделал пять сиквелов выставки, которую в общей сложности посетило около 26 млн человек. "Миры тела" и по сей день вызывают критику религиозных организаций, как католических, так и иудейских, за неуважение к телу как к дару божьему. Светский суд фон Хагенсом как автором концепции и практиком не интересуется.
Подробнее: http://www.kommersant.ru/Doc/1827172
Опять дожди,нелетная погода..В углу стоит поникшая метла..Я кофе пью,а мне летать охота,забросив к черту все дела..

Shugenja

  • *****
  • 635
  • 306
Все это дело выглядит очень сомнительным. Очень много попыток раздуть дело, которые явно провалились, за неимением доказательств и пострадавших.

Sobaka-kusaka

  • ***
  • 119
  • 15
  • Nosce te ipsum...
Вот и я не могу понять, кто же он такой. Но однозначно, личность весьма интересная.
Не понятно, откуда такая странная тяга к выкапыванию. Сейчас он совсем плох, превратился в овощ. Залечили.
С уважением.🌿

Не знаю, выкладывали или нет статью-рассказ о нем? Он сам о себе рассказывает.

Нижегородский некрополист Москвин рассказал, как его женили на мертвой девочке
Поделиться…


Это произошло во время ее похорон

В моей биографии кладбище «Красная Этна»  — первое, которое я по-настоящему изучил  — оказалось непостижимым образом связанным с ещё одной мистической историей. 4 марта 1979 года, в день выборов в Верховный Совет СССР, наша школа № 184 занималась сбором макулатуры. Как и положено юным пионерам, мы ходили по подъездам, звонили во все двери и не просили, а требовали старых бумаг для третьего звена.

Давали неохотно – горожане всё же предпочитали сдавать макулатуру на дефицитные книги «по талонам», а не отдавать на халяву школьникам. У нас же было строго: класс, набравший меньше всех макулатуры, до следующего месяца после уроков в наказание собирает бумажки и собачкины кучки на пришкольной территории, и вообще отвечает за чистоту школьного двора.

Поэтому в «день икс» мы усердно ходили, клянчили, старались – не без выгоды для себя, поскольку среди отданных нам книг и журналов нередко попадались мои любимые «Наука и жизнь», «Наука и религия» и «Вокруг света» за старые годы, каких уже не выпишешь.

В тот злосчастный день мы пошли за газетами втроём – я и ещё двое пацанов-шестиклассников. Около одного из подъездов стояла крышка гроба: накануне нам уже сказали, что в соседней школе погибла девочка. В то время в Ленинском районе нашего города активно строилось метро, поэтому жильцы домов по проспекту Ленина лет восемь сидели вечерами то без света, то без газа, то без воды, то без отопления, то без всего сразу.

В очередной раз свет отключили, когда 11-летняя Наташа Петрова принимала ванную. Отец её, Анатолий, погиб ещё в 1971 году, так что в их квартире не было, как говорится, мужской руки, и, как следствие, мать, бабушка, дочь и внучка пользовались допотопной переноской. Вскоре напряжение снова подали; выходя из ванной, девочка задела концом мокрого полотенца об оголённый провод и мгновенно скончалась от разряда 220.

Учебного предмета «Основы безопасности жизнедеятельности» в советских школах тоже не было, но когда случалось что-нибудь из рук вон выходящее, учителя на конкретных примерах предостерегали детей, как им не надо поступать в дальнейшем. В прессе же и по телевидению ничего подобного, конечно же, не сообщали, всё скрывали.

Мне очень не хотелось идти за газетами в подъезд с гробом, да ещё и с девочкиным, но товарищи по звену настояли. Чтобы не было так страшно, при входе мы все погладили крышку ладонями и прошмыгнули вовнутрь.

Как сейчас помню, мы там довольно быстро «загрузились» макулатурой, которую кто-то из жильцов, чтобы не загромождать тесную прихожую, припрятал в незапертом ящике для картошки, стоявшем прямо на лестничной клетке. Все пионеры-сборщики прекрасно знали эту немудрёную хитрость взрослых, и многократно ею пользовались.

Часть журналов показалась интересными, и я сразу, в расчёте ознакомиться с их содержанием на досуге, засовал их себе в портфель.

Выходя из подъезда с кипами макулатуры, мы попали прямо на вынос. Это мероприятие удивило меня до крайней меры: видимо, мать несчастной Наташи была членом какой-то секты – начать с того, что на похоронах не было никого из одноклассников, зато пришло несколько десятков женщин и мужчин в чёрных одеждах, примерно одного возраста. Все они держали горящие свечки, и что-то заунывно пели не по-русски.

Как ни велико было любопытство рассмотреть всё поподробнее – мы-то в нашем советском детстве больше привыкли к «красным» похоронам, когда играет оркестр и топает строй отпущенных на полдня производственнков – страх за свои шкуры оказался сильнее.

Чувствуя, что мы, по сути дела, совершили преступление, украв чужую макулатуру, все трое постарались улепетнуть со страшного места понезаметнее. Но не тут-то было: заметив нас, за нами в погоню с похорон бросилось сразу несколько мужиков. Мои друзья побросали пачки журналов в сугроб и с криком разбежались в разные стороны.

Мне было сложнее всех – сбор происходил сразу после школы, и у меня с собою был отягощённый портфель не только с журналами. Оценив ситуацию, взрослые бросились ловить именно меня, и вскоре схватили за плечо.

К моему изумлению, ворованная «Наука и жизнь» этих мужиков нисколько не интересовала, и про ящик из-под картошки они слыхом не слыхивали. Отобрав у меня портфель и перехватив за другую руку, меня, трясущегося от страха, подвели к чёрному сборищу. Пение прекратилось. Заплаканная женщина, видимо, мать покойной, подала мне крупное венгерское яблоко и поцеловала в лоб, обхватив мою голову горячими ладонями.

Я ожидал чего угодно, только не этого. От волнения путаясь в словах, она подвела меня к гробу, где лежала её дочь, и, пообещав много конфет, апельсинов и денег, велела мне целовать покойницу в лоб. Её подружки обступили нас со всех сторон, мой портфель оказался у кого-то из их компании. Я залился слезами, умолял отпустить, но сектантки настаивали.

Гроб стоял у подъезда, утверждённый на двух табуретках, крышка была прислонена рядом. Все снова запели молитвы на каком-то непонятном мне языке; а кто-то взрослый с силой пригнул мою голову к восковому лбу девочки в кружевном чепчике. Мне не оставалось делать ничего другого, как целовать куда приказано.

Так я сделал раз, другой и третий, после чего меня ободрили, и велели повторять за начётчицей по фразам длинное заклинание уже на старорусском языке. Несколько выражений из него намертво врезались в мою память – «я могла дочь породить, я могу от всех бед пособить», «яко битва орла и змеи». Всё это было настолько отличным ото всего, что я видел дома и в школе, что я перестал дрожать, и принялся с любопытством оглядываться по сторонам.

Когда заговор кончился, мне велели взять свечку и покапать воском на грудь Наташиного синего, с красной оторочкой платьица. Я же, пионер, и свечки настоящей до того дня не видал. Я надеялся, что одежда сразу же загорится, и я вдобавок ко всему полюбуюсь ещё на пылающий гроб, как в фильме про Дикую Бару, но воск на ветру застыл бесформенными каплями.

Затем мне подали два стёртых медных кольца, велели одно насадить мёртвой невесте на палец, другое какая-та женщина надела на палец мне, тотчас же сжав мою кисть в кулаке, чтобы не дать снять кольца. Они ещё немного попели, а затем, не выпуская моей руки, двинулись к припаркованному рядом автобусу.

Туда же занесли гроб и крышку, боковым зрением я видел, что и мой портфель тоже. Водитель захлопнул двери, и мы отправились на кладбище. Всю дорогу женщина, говорившая по-русски как бы нараспев, по-деревенски, утешала меня, обещала, что через час я буду дома, что не надо волноваться, что никто ничего не узнает, что всё у меня будет хорошо. Она же взяла с меня честное пионерское слово никому по крайней мере сорок дней не рассказывать о, пожалуй, самом странном в моей жизни происшествии.

На кладбище «Красная Этна» меня ещё раз подвели к гробу, ещё раз заставили поцеловать Наташу, затем крышку заколотили и гроб опустили в яму. Первый ком глины бросила мать, второй поручили бросить мне. Когда могилу закопали, все вернулись в автобус, который нас привёз к тому же подъезду, откуда происходил вынос.

Тут же мне торжественно вернули портфель, в который насовали каких-то платков и тряпок, насыпали полные карманы шоколадных конфет, вручили авоську фруктов и, самое главное, дали бумажку в десять рублей – настоящее сокровище для советского шестиклассника. Обретя долгожданную свободу, я за первым же поворотом выкинул колечко и платки в снег, купюру припрятал в шапку, фрукты тоже принёс домой, приврав, что яблоки, видать, обронил пьяный.

Расчёт сектантов был верным: я ничего никому не сказал, но отнюдь не в силу данного чёрной женщине обещания – ведь если бы я это сделал, родители первым делом арестовали бы у меня «нетрудовую» десятку, а это в мои планы входило в самой маленькой степени. Поначалу всё прошло гладко: дома поверили, что я задержался на сборе макулатуры, одноклассники и пацаны из двора про это моё маленькое похождение вообще ничего не узнали. На заработанные на кладбище деньги я накупил книг про животных и монгольских марок. Так продолжалось до сорокового дня.

Ближе к концу учебного года мёртвая Наташа начала сниться мне чуть ли не каждую ночь, распевая нескладные песенки – «прикол» заключался в том, что наутро я не забывал слов. Дальше – больше, моя мёртвая невеста потребовала от меня – опять-таки во сне  — чтобы я начинал изучать магию, и обещала научить меня всему; требовалось лишь моё согласие. Я, естественно, был против – ведь советская атеистическая пропаганда убеждала всех и каждого, что «магии нет», и что «пионер не колдует».

Летом того года я уехал в деревню; ночные посещения прекратились. Они возобновились в первую же ночь, когда я, уже семиклассник, вернулся назад в город Горький. Отчаявшись получить согласие, Наташа, когда хотела, начинала отключать моё сознание, предварительно постращав.

Она являлась ко мне как бы в дымке, вскоре я начал чувствовать её близость по специфическому холодку. У меня начались галлюцинации, по ночам я стал бредить. Врач, к которому обратились за помощью мои родители, объяснил это явление гормональной ломкой, и не советовал придавать этому большого внимания: дескать, само пройдёт, пару лет не кончится, тогда приходите.

Два бреда были особенно яркими: у меня как бы удлинялись руки, чтобы обхватить по экватору земной шар; весь ужас ситуации был в том, что когда до Антарктиды оставалось уже совсем немножко, удлинение прекращалось и мне приходилось прилагать усилия уже самому, чтобы обнять и Антарктиду тоже. При том это не был глобус или мяч, это был самый настоящий тяжёлый и мокрый земной шар.

И ещё: я летел куда-то в бездну среди бесчисленных треугольников с острыми режущими краями, больно натыкаясь на острые углы каждого из них. Намного позже, начитавшись умных книжек, я осознал, что это был так называемый «геометрический бред», характерный для пубертатного периода.

Так продолжалось около года; наконец, Наташа объявила мне, что если я и после этого не хочу начинать сознательно изучать магию, она меня бросает. Дескать, впоследствии я буду её искать и домогаться, но будет уже поздно. Тогда, в 1980-м, я был готов на что угодно, только чтобы избавиться от ночного наваждения.

Она научила меня, как передать её одной из своих одноклассниц, на которую я «имел зуб» из-за того, что её тетрадки родители вечно ставили мне в пример как образец чистоты и аккуратности. Я совершил несложную магическую церемонию – и навеки распрощался с Наташей Петровой, получив вместо этого… неумеренный интерес со стороны той самой одноклассницы – теперь уже от неё мне приходилось прятаться, как Арнольду от Хельги. Но всё-таки, это была уже не покойница…

Таким образом, кладбище «Красная Этна» связано с моей судьбой не только в познавательном, но во многом и в эмоциональном плане. В следующий раз я пришёл туда уже в 1988 году, в страстном стремлении изучить, описать и зарисовать.

Каждый раз, когда я оказываюсь на «Красной Этне», я нахожу время сходить на могилку Наташи. Бабушка её скончалась в 1990 году, мать куда-то делась, и лет пятнадцать поддерживал её в порядке исключительно я один. Пару лет назад кто-то натыкал в Наташин холмик цветочков и подсунул ей под дешёвенький памятник веник. Кто это мог сделать кроме меня, остаётся полнейшей загадкой.

И всё же мой «странный брак» с Наташей Петровой однажды мне пригодился. Когда в эпоху перестройки я всё же решился начать изучать магию посерьёзнее, знающие люди не отказались учить меня, как только я поведал им эту вот историю. Многократно потом, уже ставши убеждённым язычником и достаточно опытным некромантом, я жалел, что не воспользовался в детстве легко дававшимися мне в руки эзотерическими знаниями… но делать что-либо было поздно.

В теории магии это называется «синдром зелёной двери»; знающий да поймёт…

Анатолий Москвин «Некролог НН»


Здесь модно "минусовать" мне в репутацию!

 

Фазы Луны (Москва)

Top.Mail.Ru Yandex.Metrika
DMCA.com Protection Status