Делала "Rosenrot".
Держала 3 суток. На исходе 3-их суток сон.
Я в квартире у какой-то девушки. Помимо неё, там ещё 2, нас четверо в маленькой комнате. Мы сидим на паласе, и собираемся на улицу, для какого-то ритуала. Сидим в ночных рубашках, ждем полуночи. Выходим на улицу, на рубашку накинута верхняя одежда, на улице зима. Звездная ночь, может быть даже луна, светло достаточно. Спускаемся с небольшой горочки, редко поросшей кустарником и присыпанной снегом, внизу вода. То ли ручей, то ли очень маленькое озерцо. Мелко очень. Девчонки скидывают верхнюю одежду, рубашки, и голяком в воду, заходят, и ложатся. Зовут меня к себе. Вода прозрачная-прозрачная, каждый камешек видно, каждую песчинку. Сомневаюсь. Говорю: «Холодно, зима на улице, у меня и так горло побаливает». Говорят, давай-давай, не тяни, ничего не будет, не заболеешь. Решаюсь. Скидываю одежду и захожу в воду. И не так уж и мелко оказалось. Погрузилась целиком.
Затем снится, иду с одной из девчонок, хозяйкой квартиры, обратно в квартиру. Стоим на лестничной площадке, она ключи в руках держит. Вдруг, около другой квартиры – бабка. Пожилая такая женщина, с очень, почему-то, багрово-фиолетовым носом. Улыбку из себя давит, ручки сложила одну в одну, держится, улыбку давит. «Ой, - говорю, - кто это?», а девчонка говорит бабке: «Чего стоишь-смотришь? Нос прошел?». Бабка, давя улыбку (но вот-вот выть начнет, пеной бешеной исходить) пятится, и в стену вжимается. А девчонка говорит: «Да соседка моя, лезет, куда не должно, вот я её за нос и укусила».
Став на утро сожгла с благодарностью.
Сэм, благо дарю, за став.